бывают такие случаи и события, которые воспринимаются как нечто ирреальное, невозможное, удивительное, странное.
когда оказываешься в таких обстоятельствах, чувствуешь лёгкую ошарашенность, а потом ходишь и объясняешь себе, почему это так, и всё равно до конца не можешь объяснить, да и не даёт это объяснение ничего толком.
и если даже эта рационализация — как реакция испуганного сознания — не лишает события этой чудесности, значит, оно — настоящее чудо.
что меня так восхищало — и восхищает до сих пор?
очень простые события, даже никак не судьбоносные, но чудесные — не отсюда. навскидку:
какое-нибудь странное стихотворение, которое дочитываешь до конца с большим интересом и симпатией к автору и обнаруживаешь в конце собственную подпись. удивляешься, перепроверяешь — не, точно моё, не копипаста симпатичного текста, ого.
поездка на интервью к частному детективу, когда долго едешь по морозу на такси на самую окраину города, трижды созваниваешься с героем и уточняешь — а к той ли проходной ты подъехала, и наконец попадаешь в этот хорошо замаскированный кабинет (а потом ещё добираешься обратно — как будто из другой вселенной возвращаешься).
сотни улиток на лопухах в четыре утра, а когда заворачиваешь на тот же лопуховый луг через сорок минут — уже ни одной.
произнесённые одновременно, в один голос, слово в слово с другим человеком фразы, довольно сложные.
восхождение на леса под купол собора XII века, где можно вплотную к красочному слою — из толчёного лазурита, из разных природных разностей — рассмотреть фрески. можно даже потрогать, но из уважения не трогаешь.
мультфильм «кошачий суп».
тройной переворот машины через крышу, и ты такая уже вылезаешь через окно в пассажирской двери, — потому что сама дверь не открывается, и тут же принимаешься искать «самые важные» в такой ситуации вещи: томик Лорки и пачку кэптен блэка, и только тогда, с этими предметами в руках, стоишь и понимаешь, что ты вообще-то не в курсе — а все ли живы-то, с кем ехала?
распечатка фотографии мальчика-неандертальца, которую тебе приносят друзья-затейники, а ты её боишься.
посиделки в театре кукол — вместе с артистами, после генерального прогона спектакля про Фауста (а потом, пока ты пишешь об этом какой-то более «земной» текст для газеты, трижды вырубается свет, и ты трижды набираешь сагу о докторе Фаусте, тарелках и клизме заново, уже почти выучив его наизусть).
коллективный просмотр фильма, который заканчивается ровно в полночь, и все, кто смотрел, расходятся из комнаты в полном молчании. потому что фильм такой, что не хочется ничего говорить. никому.
сны, в которых тебе снятся фразы, — и сны, в которых снится светопреставление, парад светил и небесных явлений.
неожиданные совпадения и соединения, когда то, что ты давно носишь с собой без всякого применения, вдруг оказывается точно впору, в скважину, в масть. и ты понимаешь: ага, вот оно зачем было нужно.
и карты, да.
